Женщину убило мочой из самолета

«Люди понимали, что умрут, и выли»

24 августа 1981 года над Завитинском столкнулись гражданский самолет Ан-24РВ, следовавший из Комсомольска-на-Амуре в Благовещенск, и бомбардировщик Ту-16К, осуществлявший разведку погоды. Инцидент произошел на высоте пять километров, а из 38 человек на обоих воздушных судах выжила только 20-летняя жительница Благовещенска Лариса Савицкая. Она возвращалась домой из свадебного путешествия с Владимиром Савицким. После падения пострадавшая очнулась и сразу увидела мертвого мужа — ей предстояло провести рядом с ним и другими погибшими три дня. За случившееся девушке выписали компенсацию размером в 75 рублей. Лариса не смогла долго жить в Благовещенске и переехала с маленьким сыном в Москву, где ее след потерялся. Однажды появилась даже информация, что она умерла. Но режиссер Дмитрий Суворов не поверил и нашел Ларису, уговорив ее участвовать в производстве художественного фильма «Одна», основанного на тех событиях. На октябрь запланированы самые сложные съемки — сцена разлома самолета. «Лента.ру» взяла у Ларисы большое интервью, в котором она рассказала, как жила до трагедии, что происходило в кабине самолета во время крушения и как ей удалось выжить.

Вы родились в Благовещенске. Как жили?

Детство было хорошим, советским. Мама, папа, родственники. Меня любили. В школе бальными танцами увлекалась, коньками. Спортивной была. Мечтала попасть в мединститут и стать врачом.

Как школу окончила, поехала в Москву поступать в МГУ на биофак. Но так вышло, что опоздала на часть вступительных. А после этого, теперь уже на философский факультет, поступить не смогла, поскольку изначально готовилась к другим экзаменам.

Вернулась спустя полгода в Благовещенск. Вышло как у всех: мама с папой настаивали, что должно быть высшее образование. Где поменьше было экзаменов, туда и поступила — в пединститут. Хотя желания учиться на преподавателя у меня не было.

С Владимиром познакомились уже студенткой?

Да, было это на проводах нашего общего знакомого в армию. Мы и до этого знали друг друга, в одну школу ходили, но не общались. Я просто знала, как он выглядит — и все. Красавец был, статный такой мужчина. Длинные пушистые волосы у него были, костюмы всегда…

Ну вот, проводил он меня в тот раз до дома, свидание назначил. Встретились как-то, погуляли — да и разбежались.

Прошло два месяца. У нас намечалась в пединституте новогодняя дискотека. Пришел Вовка с другом, обрадовался. «Пойдем, покажу тебе наш институт», — говорит. А учился он в мединституте. Конечно, все закончилось романтично.

Я его на Новый год в свою компанию пригласила, а потом, после сессии, мне уезжать надо было в Москву. Так по Москве скучала — не передать! Из Москвы он хотел меня встречать уже с моими родителями. Я несколько раз меняла билет, не хотела возвращаться, и он каждый день встречать приходил.

Уже когда приехала, мама мне говорит — ну нельзя так, он же тебя встречает всю неделю. С тех времен мы и стали строить отношения.

Однажды вы с ним сходили на итальянский фильм «Чудеса еще случаются». Он основан на реальных событиях — в 1971-м в джунглях перуанской Амазонии разбился самолет, упав с высоты 3,2 тысячи метров. Спаслась только Джулиана Кепке, она потом еще две недели выживала среди кайманов и змей. Знаю, вы подсмотрели, как героиня фильма вцепилась в поручни кресла, когда падал самолет, и потом использовали эти знания. А как вы вообще попали на этот фильм?

Да случайно мы на него с Вовой сходили, где-то за год до случившегося. Раньше же фильмы показывали только в кинотеатре. И вот когда он вышел, мы с Володей пошли и посмотрели. Не помню, чтобы нам его рекомендовал кто-то. Просто вот одна из случайностей.

Не знаю, что было в нем самым ярким. Фильмы ведь тогда по-другому снимали. Сама авиакатастрофа там была показана чуть-чуть, с этой девчушкой в кресле и потом — обломки самолета. Ничего сверхособенного. Там интереснее было, как она выживала, потому что это в фильме показывали детально.

Встречи с Владимиром довольно быстро переросли в замужество. Как он сделал вам предложение?

Рано выходить замуж я не боялась. Вовка однолюбом был, я как-то не сомневалась в нем никогда. Вот если смотреть, кто в отношениях любил больше — так это он. А мне и свадьба-то не особо нужна была, это его, скорее, желание было. Он очень по-взрослому на это смотрел. И где мы жить будем, спланировал, и даже имена детям будущим дал.

Ну а с предложением так вышло. Он пришел к нам в институт, и кто-то из моих одногруппников пошутил, что мы уже как женатая пара. Ну пошутили и пошутили, а Вовка всерьез воспринял, и в тот же день сделал предложение. Я посмотрела на него тогда и поняла, что отказывать и не хочу, и не могу. Так и пошли в ЗАГС чуть ли не после пар.

Вот и все… А свадьбу мы дома сыграли, его родители, мои родители… Два свидетеля — моя подружка, его друг. Скромно. Было это в конце апреля, незадолго до трагедии. Машина с кольцами была, катались.

А уже в августе — свадебное путешествие…

Мы сначала в Крым поехать хотели, но не смогли достать путевку. Решили тогда к родственникам. Сначала к моим, в Большой Камень, это между Владивостоком и Находкой, а потом к его — в Комсомольск-на-Амуре.

В Большом Камне мне не очень нравилось, хотя я и до свадебного путешествия там бывала. То есть… природа, конечно, потрясающая. Рыбу мы там ловили, камбалу. Очень вкусно. Но в августе там душно, дышать нечем. И я от жары мучилась сильно.

А уже после визита к его родственникам мы с Вовой возвращались в Благовещенск. Роковой полет все откладывали…

Раздражало это, конечно. Кого бы не раздражало? Мы еще и встали рано утром в тот день, спать хотелось, и такое состояние было, усталости, что ли? Но я хорошо запомнила и людей, и саму посадку, и как в самолет заходили. Не знаю даже почему.

Вы ведь пересели, что вас в итоге и спасло?

Так получилось, что самолет был полупустой, и стюардесса просила всех пересесть вперед. А мы не хотели, потому что в хвосте вибрации меньше. Потом еще сзади нас пассажиры пересели вперед, и мы их места заняли.

То есть, получается, еще ближе к хвосту. Я это отчетливо помню, потому что, когда разорвался самолет, кресло, в котором мы сидели первоначально, разломилось и улетело с другим куском, там бы никто не выжил.

До столкновения я спала. У меня такая усталость была, я даже не помню, как мы взлетели. При столкновении Ан-24РВ стал разваливаться по частям, обломки были в итоге разбросаны на семь километров.

Читайте также:  Нарушение оттока мочи у пожилых женщин

Вы на небольшом куске хвоста, который отделился от самолета, спланировали на землю, как лист. Удар о землю смягчил березняк. Как же вы все это пережили изнутри?

В какие-то моменты казалось, что я вроде прихожу в себя, начинаю делать что-то, думать. По-настоящему, мне кажется, осознание всего только в больнице пришло. То есть так-то соображала, но туннельно, дальше какого-то определенного действия мысль не шла.

Сначала сильно ударилась головой о соседнее кресло. После того как меня выкинуло из моего, я сознание потеряла. А когда очнулась, уже лежала в проходе. Потом подумала, что если так упаду, лежа, то мне очень больно будет. Подняла глаза и увидела пустое кресло.

Дальше стоп-кадр такой из того фильма как раз: девчонка падала в кресле и держалась за поручни. Она в облаках, и у меня здесь тоже — облака. Еще дождь шел с утра, пасмурная была погода, облачность и все молочное — как в тумане.

Я решила, что мне надо сесть в это кресло. Самое интересное, что сначала я это сделала, а потом поняла, что произошло. Как будто что-то подсказывало, вело. Мозг настолько четко на спасение был заточен, что все посторонние мысли уходили.

Для меня эти восемь минут падения вечностью казались. Влезла в кресло, вцепилась в него. Ждала землю, чтобы сгруппироваться.

А когда все произошло, как вели себя люди?

Про остальных вообще ничего не помню, кроме крика. Вой людей, которые понимали, что умрут. Я осознавала только себя. И Вовку видела. Я еще во время падения поняла, что он погиб. Ему обломком голову задело и кровь не останавливалась. И по пальцам, по рукам, по костюму кровь…

Кресло, в котором я сидела, в итоге сломалось, поэтому в себя пришла полулежа как-то, немного боком. Первым я Вовку увидела, прямо на уровне глаз был. Сидел в кресле и как будто спал. На этом же куске самолета, помимо нас, были мужчина и женщина. Она сидела впереди на втором ряду кресел, головой на груди, так что лица не было видно. И был мужчина, лежал вниз лицом.

Вам тяжело было находиться рядом с погибшим мужем? Я общался с голландкой Аннетт Херфкенс, так она в 1992 году летела с женихом на Як-40 и разбилась во вьетнамских джунглях. Когда она увидела жениха, то сразу отползла как можно дальше. У нее были разбиты ноги, но она через боль все равно ползла, потому что физически не могла находиться в том месте, где он погиб.

У меня ничего такого не было. Первые два дня я рядом была, никуда не «уползала». А на третий уже пробовала искать дорогу. Может, на подсознательном уровне это и было, что я «уползти» пыталась. Но тогда мне это в голову не пришло.

Конечно, шок глушил. Двигалась я с трудом, потому что очень больно было переворачиваться, ходить и дышать. Ребра же тоже сломаны были. Но все равно двигалась. А на третий день так вообще ушла людей искать: запомнила шум, мне почему-то казалось, что от машин. И мысль такая проскочила, ну раз спасатели не ищут, надо самой. И пошла.

Я понимала, что и переломы есть, и ногу свою опухшую видела, но, видимо, все тот же инстинкт самосохранения: нужно было пить, и я шла пить. Нужно было какое-то укрытие от дождя сделать, и я сделала. Думаю, дело в том, что рассчитывать можно было только на себя, и в такой стрессовой ситуации мозг просто игнорировал и страх, и боль.

Было страшно, что где-то могут быть медведи? Тайга же!

Да, там были медведи, мне потом уже спасатели сказали. Я еще в первую ночь рычание слышала. Но о том, что они действительно напасть могут, как-то не думала. Не до того было.

А вот что было реальным, так это комары… Мучение, конечно. Ладно бы просто облепили. Но еще звон такой в ушах стоял. Я сначала не понимала, это сотрясение мозга, или гул, или комары… На второй день дождь пошел, их поубавилось. Потом я сообразила себе на голову пакет надеть, чтобы лицо не облепляли.

Чтобы не мерзнуть, я сначала плащ нашла себе какой-то, но он легкий был очень. Костер развести в дождь я тоже не могла. Да и спички у Вовки в кармашке были, я их только на третий день нашла. Как раз перед спасателями. Так что холодно было очень.

А как добывали питье, еду? Говорят, вы даже нашли палку колбасы.

Когда очнулась в первый день, очень пить хотелось. Нашла лужицу какую-то рядом, там чистая вода была. И вот ее зачерпнула и выпила. Есть не хотелось, не до того было. Какая там колбаса…

Я слышала вертолеты и сигналы им подавала: нашла чехол красный от кресла и стала махать. Они меня видели с чехлом этим, но подумали, что это повариха у геологов развлекается. Там рядом где-то их лагерь был.

А на третий день, когда пошла уже людей искать и вернулась в итоге обратно, у меня даже облегчение было: я к этому обломку как к дому вернулась. Потому что я понимала, что до людей могу и не добраться, а вот у самолета меня точно найдут.

И так курить хотелось… Я только на третий день ведь вспомнила, что у Вовки в кармашке сигареты и спички. Достала, а там все мокрое. Стала на груди сушить. Потом хотела костер разжечь уже, но вот после перекура как раз спасатели появились.

Первыми вас нашли Виктор Барабаш и Николай Андросов. Андросов мне рассказывал (увы, этим летом он скончался, а Барабаш — немного раньше), что вы даже с ними разговаривали, отвечали на вопросы. Откуда же у вас были силы?

Глаза у них, конечно, округлились, когда они меня увидели. Они еще и выглядели как инопланетяне, в шапочках. Барабаш вместе с моим дедом работал, и он сразу сказал, что знает моего отца. Дал платок лицо вытереть. Я его до сих пор храню, дома лежит.

Надо было вывозить меня оттуда как-то, и они начали березы пилить — сама я идти уже не могла, как людей увидела, так силы и кончились. А им надо было вертолет посадить и меня в него положить соответственно.

Ну а когда положили уже, я даже просила меня приподнять, в окошко посмотреть. Очень хотелось.

Как вас лечили? У вас же столько травм было… И позвоночник в пяти местах повредили, и переломы руки и ребер, и зубы почти все выбило.

Читайте также:  Что значит в моче у женщины нитриты

На вертолете меня в Завитинск доставили — и сразу в реанимацию. Самая близкая от леса больница была. Рентгены, обследования. А мне в тот момент больше всего есть хотелось и переодеться, потому что одежда-то сырая, да и не ела я три дня.

Дали мне кашу холодную, какую-то ночнушку… Сделали рентген утром и вечером, сказали, что каких-то серьезных переломов нет, все здорово и можно отправлять. Ребро перебинтовали сломанное и грудную клетку.

Приехал дед, а с ним два друга. Группа поддержки такая на машине. Больница предлагала на скорой везти, а я отказалась. В итоге на машине мы уже в Благовещенскую больницу поехали.

Там первую неделю только капельницы ставили, потому что сотрясение мозга сильное было. А еще через месяц меня выписали… по ошибке. И через четыре дня забрали снова в травматологию. Там уже реклинатор (позволяет равномерно распределять на позвоночник нагрузку, что приводит к восстановлению мышечного тонуса и нормальной подвижности позвонков, — прим. «Ленты.ру»), растяжка, все, как положено.

Психологической помощи никакой не оказали, хотя больше всего голова пострадала. Инвалидности по совокупности травм тоже не дали.

Как изменилась ваша жизнь в Благовещенске?

Все омертвело для меня как-то… В той квартире, где мы с Вовкой жили, я оставаться уже не могла. И тогда мама захотела в Хабаровск меня перевезти, потому что тяжело это было все слишком.

А позже вы оказались в Москве вместе с сыном Гошей. Ходил даже слух, что вам в столице выделила жилплощадь авиакомпания в качестве компенсации. Как же вы оказались в Москве на самом деле?

Тогда людям все компенсировали, так как полагалось по закону. За Вовку дали 150 рублей, мне — 75 (Лариса Савицкая входит в Книгу рекордов Гиннесса как человек, получивший самую мизерную компенсацию за авиакатастрофу — прим. «Ленты.ру»). И квартиры никакой мне не дали, конечно. В Москву же я переехала, когда второй раз в МГУ поступала. На этот раз на психофизиолога.

Как вы познакомились со вторым мужем?

Мы по переписке познакомились в интернете — в 2008-м. Тимофей уже психофизиологией занимался, а я тогда только начинала во все это вникать. И чат у нас был такой, рабочий. Мы переписывались несколько месяцев сначала, и так получилось, что влюбились: он мне стихи собственного сочинения писал, помогал. Мы даже жениться по интернету хотели, еще до того, как вживую друг дружку увидели.

А сейчас у нас фирма своя, полиграфы делаем. Изобретатель в нашей паре — Тимофей, а я ему помогаю во всем.

Изобретать — это же всегда интересно. И это самая любимая работа моя. Вот последнее из изобретенного — модуль под названием «Интервью». Специально для сценария к фильму делалось. Его можно будет в дальнейшем использовать и при очной ставке (расследованиях), и в процессе создания фильмов, и для работы фокус-групп.

Столько лет прошло, скоро дата тех печальных событий. Уже отпустило?

Нет, не могу сказать, что отпустило. Есть такие вещи, которые времени неподвластны. И я думаю, что эта — одна из них. Для меня это все вспоминать лишний раз и рассказывать — огромное усилие над собой, потому что все эти события оживают в памяти сразу.

Тяжело летать после тех событий? Бывает, что паника начинается?

Нет, не бывает, хотя все почему-то об этом спрашивают. Ну не падает снаряд два раза в одно и то же место, ну никак. Поэтому и не паникую.

Фильм «Одна» — что он для вас?

Это такой способ сказать, что в любой ситуации, даже очень трудной, нужно верить и идти до конца. Конечно, немалую роль сыграло и то, что меня тогда спас тот кадр с девчонкой в кресле. И очень хочется сделать так, чтобы и этот фильм кому-то помог. А как проект он уникален для меня тем, что я никогда прежде ничем таким не занималась. Это новый опыт — трудный и интересный.

С Надей Калегановой, которая играет меня в этом фильме, мы хорошо ладим, она бойкая такая, талантливая. Похож ли Максим Иванов на Володю? Даже не знаю, что ответить. Похожи чем-то, да.

Однажды вы прекратили давать интервью. С чем это было связано? Слишком тяжело вспоминать? Раздражало повторять одно и то же?

Я просто потеряла интерес ко всему этому. Вспоминать тяжело, и вопросы действительно одни и те же. Это же каждый раз бередить, ворошить, боль себе причинять. А потом я выходила с этих интервью и не понимала: зачем это, кому это, для чего? И ведь хорошо еще, если слова не переврут и от себя не добавят, чего в голову придет. И такое часто бывало. Так вот в какой-то момент и перестала.

Довольны ли вы в целом своей жизнью, своей судьбой?

Конечно, довольна! У меня все ингредиенты для этого есть, как мне быть недовольной? И сын, и внучка уже, и супруг-изобретатель любимый, и работа моя. Я вообще считаю, что судьба меня всем этим наградила!

Кого вините в трагедии?

Результаты расследования мне отдали спустя 20 лет после этой истории. Если честно, давно никого не виню.

Источник

: Boeing 737 121

Óñíóâøèé ðåéñ: êàê ìàëåíüêèé ïåðåêëþ÷àòåëü ïîãóáèë Boeing 737 è 121 ÷åëîâåêà Boeing 737, Àâèàêàòàñòðîôà, Óñíóâøèé ðåéñ, Õàëàòíîñòü, Onliner by, Äëèííîïîñò

Óòðîì 14 àâãóñòà 2005 ãîäà ïèëîòû èñòðåáèòåëåé F-16 ãðå÷åñêèõ ÂÂÑ ïðèáëèçèëèñü ê Boeing 737, êîòîðûé ïåðåñòàë âûõîäèòü íà ñâÿçü. Âîåííûå ëåò÷èêè ðàçãëÿäåëè òðåâîæíóþ êàðòèíó: ìåñòî êîìàíäèðà ïóñòîå, âòîðîé ïèëîò ëåæèò íà ïàíåëè óïðàâëåíèÿ, ìèíèìóì ó òðîèõ ïàññàæèðîâ íàäåòû êèñëîðîäíûå ìàñêè, íî îíè áåç ñîçíàíèÿ. Òðèäöàòü ìèíóò ñïóñòÿ ëàéíåð óïàë ïðèìåðíî â 40 êèëîìåòðàõ îò Àôèí. Íèêòî èç 121 ÷åëîâåêà íà áîðòó íå âûæèë, à ÷åðåç ãîä àâèàêîìïàíèÿ Helios çàêðîåòñÿ. Âñå ýòî — èç-çà ìàëåíüêîãî ïåðåêëþ÷àòåëÿ, êîòîðûé ñáèë ñ òîëêó îïûòíûõ ïèëîòîâ è ñòàë ïðè÷èíîé áîëüøîé áåäû.

ÃÎËÎÄ

Boeing 737-300 íåáîëüøîé àâèàêîìïàíèè Helios Airways âûïîëíÿë ðåéñ 522 ïî ìàðøðóòó Ëàðíàêà — Àôèíû — Ïðàãà. Ïî÷òè ñðàçó ïîñëå âûëåòà èç êèïðñêîãî ãîðîäà ó ëàéíåðà íà÷àëèñü ïðîáëåìû. Âêëþ÷èëîñü ïðåäóïðåæäåíèå î íåãîòîâíîñòè ñàìîëåòà ê âçëåòó, îäíàêî îí óæå áûë â íåáå. Äàëüøå ñèãíàëèçàöèÿ ñîîáùèëà î íåïîëàäêàõ â ñèñòåìå ïîäà÷è âîçäóõà. Ýêèïàæ ñâÿçàëñÿ ñ íàçåìíûì èíæåíåðîì. Îíè íà÷àëè ðàçáèðàòüñÿ â ñèòóàöèè. Êîìàíäèð ïðåäïîëîæèë, ÷òî ïðîáëåìà â ñèñòåìå ïîäà÷è âîçäóõà. Îí ñïðîñèë, ãäå â Boeing 737 ðàñïîëîæåí àâòîìàòè÷åñêèé âûêëþ÷àòåëü êîíäèöèîíåðà. Ñïåöèàëèñò îòâåòèë: «Çà êðåñëîì êîìàíäèðà». Ýòî áûë ïîñëåäíèé ñåàíñ ñâÿçè ñ ðåéñîì 522.

Ïðîáëåìà áûëà ñîâñåì â äðóãîì: ó ñàìîëåòà ïàäàëî äàâëåíèå â ñàëîíå, è ÷åì âûøå îí ïîäíèìàëñÿ, òåì áûñòðåå ýòî ïðîèñõîäèëî. Êîãäà ëàéíåð îêàçàëñÿ íà âûñîòå 4250 ìåòðîâ (14 òûñÿ÷ ôóòîâ), â êàáèíå ïèëîòîâ âûïàëè êèñëîðîäíûå ìàñêè. Ïî êàêîé-òî ïðè÷èíå ýòî íå ñìóòèëî ÷ëåíîâ ýêèïàæà — îíè äàæå íå íàäåëè èõ. Ïðèçíàêè êèñëîðîäíîãî ãîëîäàíèÿ ðàñïîçíàòü ñëîæíî. Èõ ìîæíî ñðàâíèòü ñ ëåãêèì îïüÿíåíèåì: óñòàëîñòü, ãîëîâîêðóæåíèå, äåçîðèåíòàöèÿ, ïðîáëåìû ñ êîíöåíòðàöèåé âíèìàíèÿ. Ëåò÷èêè èñêàëè ïðè÷èíó íåïîëàäîê è âîâðåìÿ íå çàìåòèëè ñèìïòîìû.

Читайте также:  Неправильная струя мочи у женщин

Óñíóâøèé ðåéñ: êàê ìàëåíüêèé ïåðåêëþ÷àòåëü ïîãóáèë Boeing 737 è 121 ÷åëîâåêà Boeing 737, Àâèàêàòàñòðîôà, Óñíóâøèé ðåéñ, Õàëàòíîñòü, Onliner by, Äëèííîïîñò

Íà âûñîòå îêîëî 5500 ìåòðîâ (18 200 ôóòîâ) ìàñêè âûïàëè óæå â ïàññàæèðñêîì ñàëîíå. Òî÷íûå äåéñòâèÿ ñòþàðäîâ íåèçâåñòíû, íî îíè äîëæíû áûëè èñïîëüçîâàòü êèñëîðîäíûå áàëëîíû, ïîìî÷ü ïàññàæèðàì íàäåòü ìàñêè è äîæèäàòüñÿ ñîîáùåíèÿ êîìàíäèðà. Íî ïèëîòû ê òîìó âðåìåíè óæå áûëè áåç ñîçíàíèÿ. Ëàéíåð ëåòåë ïîä óïðàâëåíèåì àâòîìàòèêè.

ÍÅÂÅÐÍÛÉ ÏÀÐÎËÜ. ÏÎÂÒÎÐÈÒÅ ÏÎÏÛÒÊÓ

Êàê ìèíèìóì îäèí èç ÷ëåíîâ ýêèïàæà ñìîã äîáðàòüñÿ äî êèñëîðîäíîãî áàëëîíà. 25-ëåòíèé ñòþàðä Àíäðåàñ Ïðîäðîìó ïîïàë â æóòêóþ ñèòóàöèþ: âñå âîêðóã áåç ñîçíàíèÿ, ïèëîòû íå äàþò èíñòðóêöèé, à îò êàáèíû åãî îòäåëÿåò ïóëåíåïðîáèâàåìàÿ äâåðü ñ êîäîâûì çàìêîì. Âñå áû íè÷åãî — ïàðåíü èçó÷àë ïèëîòèðîâàíèå è ìîã ïîñàäèòü ñàìîëåò. Íî ïðîáëåìà â òîì, ÷òî îí íå çíàë ïàðîëÿ îò äâåðè â êàáèíó. Ñîãëàñíî èíñòðóêöèè êîä áûë òîëüêî ó ñòàðøåé áîðòïðîâîäíèöû.

Ñòîëü ñòðîãîå óñëîâèå ïîÿâèëîñü ïîñëå 11 ñåíòÿáðÿ 2001 ãîäà. Ðåãóëÿòîðû è àâèàêîìïàíèè ïðèíÿëèñü óëó÷øàòü áåçîïàñíîñòü ïåðåëåòîâ. Èçìåíåíèÿ êîñíóëèñü ïðîõîäà â êàáèíó — òåïåðü ïîïàñòü â íåå áûëî íåïðîñòî äàæå áîðòïðîâîäíèêàì. Êàê ïîêàçàë ñëó÷àé ñ ðåéñîì 522, àâèàöèîííûå ýêñïåðòû ðåøèëè îäíó ïðîáëåìó è âûçâàëè äðóãóþ. Åñëè áû Ïðîäðîìó ñðàçó ïîïàë â êàáèíó, íå èñêëþ÷åíî, ÷òî êàòàñòðîôû óäàëîñü áû èçáåæàòü.

Íî ñòþàðä ïðîíèê âíóòðü ëèøü ñïóñòÿ äâà ÷àñà — äî ñèõ ïîð íåÿñíî, êàêèì îáðàçîì. Âîçìîæíî, ââîäèë ïàðîëè íàîáóì èëè åìó óäàëîñü ïðèâåñòè â ÷óâñòâà ñòàðøóþ áîðòïðîâîäíèöó è óçíàòü êîä. Âñå ýòî âðåìÿ äèñïåò÷åðû áåçóñïåøíî ïûòàëèñü ñâÿçàòüñÿ ñ Boeing 737 è íå ïîíèìàëè, ïî÷åìó áîðò ìîë÷èò.  òàêîé ñèòóàöèè ìîæíî ïðåäïîëîæèòü õóäøåå — çàõâàò. Ïîìíÿ âñå òî æå 11 ñåíòÿáðÿ, Ãðåöèÿ îòïðàâèëà íà ïåðåõâàò äâà áîåâûõ F-16. Èñòðåáèòåëè äîëæíû áûëè âèçóàëüíî èçó÷èòü ñîñòîÿíèå ñàìîëåòà è óñòàíîâèòü ñ íèì êîíòàêò. Ïîäòâåðäèñü îïàñåíèÿ âëàñòåé — ëàéíåð ìîãëè ñáèòü, ÷òîáû òåððîðèñòû íå íàïðàâèëè åãî íà ìåãàïîëèñ.

Óñíóâøèé ðåéñ: êàê ìàëåíüêèé ïåðåêëþ÷àòåëü ïîãóáèë Boeing 737 è 121 ÷åëîâåêà Boeing 737, Àâèàêàòàñòðîôà, Óñíóâøèé ðåéñ, Õàëàòíîñòü, Onliner by, Äëèííîïîñò

Ïîñëåäíÿÿ ôîòîãðàôèÿ óïàâøåãî Boeing 737 ñäåëàíà ïèëîòîì èñòðåáèòåëÿ.

Ñïóñòÿ ïðèìåðíî 15 ìèíóò íàáëþäåíèé â êàáèíå ïîÿâèëñÿ ÷åëîâåê áåç êèñëîðîäíîé ìàñêè, êîòîðûé ïîïûòàëñÿ çàíÿòü ìåñòî êîìàíäèðà. Ýòî áûë Àíäðåàñ Ïðîäðîìó, êîòîðîìó âñå æå óäàëîñü îòêðûòü äâåðü. Îí âçÿë óïðàâëåíèå íà ñåáÿ. Ïèëîò îäíîãî F-16 ñäåëàë ìàíåâð, ÷òîáû ïðèâëå÷ü âíèìàíèå, è âñêîðå ïîñëåäîâàëà ðåàêöèÿ: ñòþàðä ìàõíóë ðóêîé. Òîïëèâî â Boeing 737 áûëî íà èñõîäå. Ïåðâûé äâèãàòåëü îñòàíîâèëñÿ. Áîðòïðîâîäíèê ñëàáûì ãîëîñîì ïîäàë ñèãíàë áåäñòâèÿ — «Mayday». Îäíàêî ñâÿçü áûëà íàñòðîåíà íà äðóãóþ ÷àñòîòó, è åãî íå óñëûøàëè. Âñêîðå ïîñëå ýòîãî çàìåð âòîðîé äâèãàòåëü. Ñàìîëåò ïëàíèðîâàë, ïîêà íå âðåçàëñÿ â õîëì íåäàëåêî îò Àôèí. Ïîãèáëè âñå 115 ïàññàæèðîâ è 6 ÷ëåíîâ ýêèïàæà. Îò ñàìîé ãèïîêñèè íèêòî íå óìåð: èçó÷åíèå îñòàíêîâ ïîêàçàëî, ÷òî ñìåðòü ëþäåé íàñòóïèëà ïðè êðóøåíèè ëàéíåðà.

ÄÐÓÃÈÌ ÏÀÑÑÀÆÈÐÀÌ ÊÐÓÏÍÎ ÏÎÂÅÇËÎ

Ïèëîòû F-16 äàëè ñëåäîâàòåëÿì öåííóþ èíôîðìàöèþ î ëþäÿõ áåç ñîçíàíèÿ è âèñÿùèõ êèñëîðîäíûõ ìàñêàõ. Ñïåöèàëèñòû íà÷àëè èñêàòü ïðè÷èíû ðàçãåðìåòèçàöèè. Íà òàêîé ñëó÷àé, êàê è íà ìàññó äðóãèõ, äëÿ ýêèïàæà ïðåäóñìîòðåíû èíñòðóêöèè. Ñàìî ïî ñåáå ïàäåíèå äàâëåíèÿ (åñëè îíî, êîíå÷íî, íå âçðûâíîå, êàê áûëî ñ DC-10) íå ìîæåò ðàçðóøèòü ñàìîëåò. Ó ïèëîòîâ äîñòàòî÷íûé çàïàñ âîçäóõà, ÷òîáû îòðåàãèðîâàòü è ñíèçèòüñÿ íà áåçîïàñíóþ âûñîòó, ãäå ãèïîêñèÿ íå ïðèâåäåò ê ïîòåðå ñîçíàíèÿ è ëàéíåð ìîæíî áóäåò äîâåñòè äî àýðîïîðòà. Âîïðîñ â òîì, ïî÷åìó âñå ïðåäóïðåæäåíèÿ, âêëþ÷àÿ âûïàâøèå ìàñêè, áûëè ïðîèãíîðèðîâàíû.

Ñëåäîâàòåëè ïðèíÿëèñü èçó÷àòü áèîãðàôèþ ëåò÷èêîâ, èñòîðèþ ñàìîëåòà è àâèàêîìïàíèè. ×åì ãëóáæå îíè êîïàëè, òåì áîëüøå íàõîäèëè ïðîáëåì. Helios Airways ýêîíîìèëà ïðàêòè÷åñêè íà âñåì, âêëþ÷àÿ îáñëóæèâàíèå è ïîäãîòîâêó ýêèïàæåé. Ó ðàçáèâøåãîñÿ Boeing 737 è ðàíüøå áûëè èíöèäåíòû ñ ðàçãåðìåòèçàöèåé.  äåêàáðå 2004 ãîäà ýòîò ëàéíåð ëåòåë èç Âàðøàâû â Ëàðíàêó. Âñå ïðîèçîøëî òî÷íî êàê âî âðåìÿ ïîñëåäíåãî ðåéñà: ïàäåíèå äàâëåíèÿ, ñèãíàëèçàöèÿ, âûïàâøèå ìàñêè. Áîðòïðîâîäíèê òîãäà çàìåòèë, ÷òî â çàçîð ìåæäó äâåðüþ è ôþçåëÿæåì ïðîõîäèò ëàäîíü. Ñàìîëåò óäàëîñü ïîñàäèòü, íî áûëè ïîñòðàäàâøèå: èç-çà ðåçêîãî ïåðåïàäà äàâëåíèÿ òðè ïàññàæèðà ïîæàëîâàëèñü íà áîëü â óøàõ, èõ ãîñïèòàëèçèðîâàëè.

Óñíóâøèé ðåéñ: êàê ìàëåíüêèé ïåðåêëþ÷àòåëü ïîãóáèë Boeing 737 è 121 ÷åëîâåêà Boeing 737, Àâèàêàòàñòðîôà, Óñíóâøèé ðåéñ, Õàëàòíîñòü, Onliner by, Äëèííîïîñò

Îñîáîå âíèìàíèå ýêñïåðòîâ ïðèâëåê ñëó÷àé, ïðîèçîøåäøèé íàêàíóíå êàòàñòðîôû. Ïåðåä ðîêîâûì ðåéñîì ëàéíåð íàïðàâëÿëñÿ èç Ëîíäîíà â Ëàðíàêó.  ïîëåòå ýêèïàæ çàìåòèë, ÷òî îäíà èç äâåðåé îáìåðçëà, ïîñëûøàëèñü ñèëüíûå óäàðû. Ñàìîëåò áëàãîïîëó÷íî ñåë. Ýêèïàæ ñðàçó ñîîáùèë î ïðîáëåìå, è íàçåìíûå ñïåöèàëèñòû ïðèíÿëèñü èñïûòûâàòü äâåðü — åñëè íåïîëàäêà ïîäòâåðäèòñÿ, ïðèäåòñÿ ñðî÷íî ìåíÿòü òðàíñïîðò äëÿ óòðåííåãî ðåéñà äî Ïðàãè.

Îáìåðçàíèå ÿâíî ãîâîðèëî î ïðîáëåìàõ ñ ãåðìåòè÷íîñòüþ. Èíæåíåðû ñûìèòèðîâàëè äàâëåíèå âî âðåìÿ ïîëåòà. Îáû÷íî çà ýòî îòâå÷àåò àâòîìàòè÷åñêàÿ ñèñòåìà, êîòîðàÿ äåðæèò êîìôîðòíûå äëÿ ÷åëîâåêà óñëîâèÿ íà âûñîòå. Íî â ðÿäå ñëó÷àåâ — ñêàæåì, ïðè èìèòàöèè íåïîëàäêè íà çåìëå — ñèñòåìó íóæíî ïåðåâîäèòü â ðó÷íîé ðåæèì, ÷òî ðàáîòíèêè è ñäåëàëè. Íåïîëàäêó âûÿâèòü íå óäàëîñü — ñàëîí âûäåðæèâàë äàâëåíèå áåç óòå÷åê. Ëàéíåð äîïóñòèëè ê ñëåäóþùåìó ðåéñó. Ìàñòåðà âñå ñäåëàëè ïî ïðàâèëàì, çà èñêëþ÷åíèåì îäíîé äåòàëè. Îíè íå âåðíóëè ñèñòåìó ïîääåðæàíèÿ äàâëåíèÿ â àâòîìàòè÷åñêîå ïîëîæåíèå. Ýòîãî íèêòî íå çàìåòèë, â òîì ÷èñëå âî âðåìÿ ïðåäïîëåòíîé ïðîâåðêè ýêèïàæåì.

Óñíóâøèé ðåéñ: êàê ìàëåíüêèé ïåðåêëþ÷àòåëü ïîãóáèë Boeing 737 è 121 ÷åëîâåêà Boeing 737, Àâèàêàòàñòðîôà, Óñíóâøèé ðåéñ, Õàëàòíîñòü, Onliner by, Äëèííîïîñò

Ïåðåêëþ÷àòåëü ñïðàâà ñíèçó îêàçàëñÿ â ðåæèìå MAN (ðó÷íîé), â òî âðåìÿ êàê äîëæåí áûë íàõîäèòüñÿ â ïîëîæåíèè AUTO.

Íî ýòî ïî-ïðåæíåìó íå îáúÿñíÿëî, ïî÷åìó îïûòíûå ëåò÷èêè (íàëåò êîìàíäèðà ñîñòàâëÿë ïî÷òè 17 òûñÿ÷ ÷àñîâ, âòîðîãî ïèëîòà — 7,5 òûñÿ÷è ÷àñîâ) ïðîìîðãàëè íåñêîëüêî ñèãíàëèçàöèé. Îêàçàëîñü, ÷òî ýêèïàæ íåâåðíî ïîíÿë ïðåäóïðåæäåíèå ñèñòåìû: ñèãíàë î ïàäåíèè äàâëåíèÿ àíàëîãè÷åí òîìó, ÷òî ïèëîòû ñëûøàò íà çåìëå ïðè íåãîòîâíîñòè ñàìîëåòà ê âçëåòó — íàïðèìåð, êîãäà íå âûïóùåíû çàêðûëêè èëè àêòèâèðîâàíà òîðìîçíàÿ ñèñòåìà. Ëàéíåð ê òîìó ìîìåíòó óæå áûë â âîçäóõå, è ëåò÷èêè ïîñ÷èòàëè, ÷òî ñèñòåìà ñðàáîòàëà îøèáî÷íî. Îíè íå âçÿëè â ðàñ÷åò, ÷òî ýòîò æå ñèãíàë ìîæåò ñîîáùàòü è î ñîâñåì äðóãîé íåïîëàäêå.

Äàëüíåéøèå ïðåäóïðåæäåíèÿ âñå ñèëüíåå çàïóòûâàëè ýêèïàæ, â òî âðåìÿ êàê ñàìîëåò ïðîäîëæàë íàáèðàòü âûñîòó, èç-çà ÷åãî ëþäè òîëüêî áûñòðåå òåðÿëè ñîçíàíèå. Êîìàíäèð ïî-ïðåæíåìó ñ÷èòàë, ÷òî ïðîáëåìà êðîåòñÿ â ñèñòåìå ïîäà÷è âîçäóõà. Íà ñàìîì æå äåëå ýòî áûëî ñëåäñòâèå, à íå ïðè÷èíà: àâòîìàòèêà îòðåàãèðîâàëà íà èçìåíåíèå äàâëåíèÿ è îòêëþ÷èëà âåíòèëÿòîðû. Íà êðèòè÷íîñòü ìûøëåíèÿ ñòàëà âëèÿòü åùå è ãèïîêñèÿ. Ñóäÿ ïî âñåìó, â ñòðåññîâîé ñèòóàöèè ýêèïàæ íå çàìåòèë ñèìïòîìîâ è ïîòåðÿë ñîçíàíèå.

______________________________________

Helios Airways ïîñëå êàòàñòðîôû ïðîñóùåñòâîâàëà âñåãî ãîä: ïî ðåøåíèþ ïðàâèòåëüñòâà Êèïðà ñ÷åòà ïåðåâîç÷èêà çàìîðîçèëè, è êîìïàíèè íå ñòàëî.  2012 ãîäó ãðå÷åñêèé ñóä îãëàñèë ïðèãîâîð ÷åòûðåì ñîòðóäíèêàì àâèàêîìïàíèè: äåñÿòü ëåò òþðüìû êàæäîìó çà íåïðåäóìûøëåííîå óáèéñòâî è õàëàòíîñòü.

Âçÿòî òóò

Источник