Могли движение луддитов уничтожить причины конфликтов

Уничтожение станков, 1812 г.

Разрушить гораздо легче, чем создать. Но что делать, если созданное обрекает тебя на нищету? Громить, крушить, кувалдой, чтобы вдребезги, чтобы в порошок, чтобы от этих проклятых станков не осталось и следа. Так мыслили английские рабочие в начале 19 века. Что ж, технический прогресс был не всем по вкусу. И на то есть очень веские причины.

Однако обратимся к истории. В старые добрые времена люди изготавливали нити и ткани вручную, используя незамысловатую технику. Но в 1733 году замечательный Джон Кей усовершенствовал ткацкий станок, придумав «летучий челнок» (flying shuttle) – механическое устройство, позволившее сильно ускорить процесс выработки ткани.

Предположительно портрет Джона Кея

А как быть с прядением? «Есть идея! — воскликнул Джеймс Харгривс. – Нужно использовать несколько веретен одновременно!» Так в 1764 году на свет появилась прялка «Дженни» (Spinning Jenny), с помощью которой один человек мог производить сразу несколько нитей, что повысило производительность труда раз в 20.

Джеймс Харгривс

Замечательно! Но только нитки выходят больно хлипкие. «Нет проблем! – заявил Ричард Аркрайт. – Мы сделаем машину, которая будет скручивать несколько нитей в одну – более крепкую». Отлично! Но машина получается слишком громоздкой. Человек вряд ли сможет ей управлять. «Есть решение! — не унимался Аркрайт. – Мы построим на берегу реки фабрику, где станки будут приводиться в движение с помощью водяного колеса». Таким образом в 1771 году возникло первое в мире механизированное промышленное предприятие.

Ричард Аркрайт

Ну а дальше все завертелось-закружилось к превеликой радости промышленников. Еще бы, товар теперь производился в значительно бóльших объемах, гораздо быстрее и при существенно меньших издержках: рабочих-то рук требовалось меньше. И народ не на шутку затосковал, потому что без работы и, соответственно, денег жизнь сильно тускнеет.

А тут еще Наполеон со своими имперскими замашками. Когда этот ненасытный француз понял, что с помощью оружия Альбион ему не завоевать, он решил стукнуть «рублем» и издал Берлинский декрет (1806) о континентальной блокаде Острова.

Наполеон, портрет работы Поля Делароша, 1814 г.

Удар был серьезный. Британские предприниматели и производители оказались отрезаны от европейского рынка. Что делать? Известно что: увольнять рабочих, чтобы еще больше сократить издержки.

Дальше – хуже, потому что в дело вмешалась природа: в период с 1808 по 1812 годы в Британии были очень скудные урожаи. В результате взлетели цены на еду, и народ не на шутку занервничал.

На этом вот фоне в адрес заводчиков Лестершира и Ноттингемшира от имени некоего Неда Лудда (Ned Ludd) посыпались послания, в которых сообщалось, что в ближайшее время все оборудование предприятий будет уничтожено. Что характерно, угрозы исправно приводились в исполнение. Ночной порой группы хорошо организованных людей шли к зданиям фабрик, били там стекла, вышибали двери и громили машины. 

Изображение лидера луддитов, 1812 г.

Вскоре «погромы» распространились на другие графства, и зажиточная общественность забила тревогу. «Повстанческий дух, охвативший нашу страну, можно сравнить только с лихими временами Карла I», — писал корреспондент газеты Leeds Mercury. А как вы помните, в «лихие времена Карла I» в Англии шла гражданская война. Так что к ситуации относились очень серьезно. До такой степени, что в 1812 году для подавления «восстания луддитов» в четырех северных графствах было размещено 12 тысяч солдат. Это очень много, особенно учитывая, что война с Наполеоном была в самом разгаре.

Важно отметить, что к акциям людей «генерала Лудда» приписывали и случаи голодных бунтов, вызванных невыносимо высокими ценами на продукты питания. Один из них имел место в Манчестере в апреле 1812 года. Отчаявшиеся женщины совершали нападения на предприимчивых торговцев, которые за телегу картошки просили 15 шиллингов, то есть 180 пенсов, при том, что средний заработок обычного рабочего составлял где-то 9 пенсов в неделю (про английские деньги читайте здесь). Благочиние быстро восстановили, но для этого пришлось задействовать армию.

Борьба с «варварами» шла и на законодательном уровне. В том же 1812 году был принят документ (Frame-Breaking Bill), согласно которому за порчу оборудования полагалась смертная казнь. Примечательно, что ярым противником этой меры был Джордж Гордон Байрон. Выступая в палате лордов он как-то заявил: «Только крайняя нужда могла вынудить честных и трудолюбивых людей на такие действия, столь разрушительные как для их семей, так и для общества».

Лорд Байрон, портрет работы Ричарда Уэстолла

Однако слова поэта прозвучали впустую. Кстати, через несколько месяцев после принятия закона был убит премьер-министр Великобритании Спенсер Персиваль. Вину сначала взвалили на «луддитов». Но потом выяснилось, что преступление совершил разорившийся предприниматель.

Кто такие луддиты и почему они крушили станки

В начале 19-го века в Англии началась промышленная революция. На ткацких фабриках, где ранее использовался только ручной труд, установили новенькие, современные станки. Машины весело приступили к работе, выдавая на гора тысячи пар превосходных чулок ежедневно. Чулки резко подешевели, и даже самый бедный англичанин теперь мог приобрести себе прекрасную пару, а не ходить в латанных-перелатанных носках.

Казалось бы, все прекрасно, но не тут-то было… Весенней ночью 1812 года, когда ничего не подозревающие машины спокойно отдыхали после трудового дня, в цех ворвались люди с тяжелыми кувалдами наперевес. Были среди ворвавшихся как мужчины, так и женщины.
— Вот, они, механические похитители рабочих мест! – закричал их предводитель, звали которого ̶Д̶ж̶о̶н̶ ̶К̶о̶н̶н̶о̶р̶ Нед Лудд. – Вот они, виновники безработицы! Крушите их!
И на несчастные станки обрушились тяжелые удары, которые очень быстро привели их в негодность.
Луддиты же, — а именно так называли людей с кувалдами, — отправились на соседнюю фабрику, где точно так же расправились со станками, занимавшимися выпуском шерстяных шарфов.
Луддиты воевали с машинами по всем правилам: они создавали боевые отряды, тренировались, тщательно готовили нападения.
К концу 1812-го года движение луддитов достигло таких масштабов, что на него обратило пристальное внимание британское правительство. Был принят закон о смертной казни за индустриальный саботаж. В 1813 году в соответствии с этим законом казнили 17 луддитов. Многие были отправлены в ссылку – в Австралию.
На подавление восстания луддитов была брошена армия, и бои у фабрик Burton’s Mill и Westhoughton зачастую были более кровавыми, чем идущие в то же время сражения с Наполеоном на Пиренейском полуострове.
В наше время неолуддитами называют людей, критикующих влияние на человека и общество научно-технического прогресса, в частности, Интернета, смартфонов, компьютеров et cetĕra.

Источник

11 марта в истории: восстание луддитов в Ноттингеме, или человек против машины

Чем руководствовались противники машин во времена промышленной революции в Англии? Какие методы применяли? История и эволюция подобных движений от XVI века до наших дней.

11 Марта 1811 — в Англии начинается восстание луддитов — противников машин.

Луддиты — группа английских рабочих, протестовавших в начале 1800-х годов против изменений, которые повлекли промышленный переворот, и считавших, что их рабочим местам угрожает опасность. Часто протест выражался в разрушении машин и оборудования. Луддиты считали своим предводителем некоего Неда Лудда, также известного как «Король Лудд» или «Генерал Лудд», которому приписывалось уничтожение двух чулочных станков, производивших дешёвые чулки и подрывавших дела опытных вязальщиц, и чья подпись стоит на Манифесте рабочих того времени.

Движение быстро распространилось по всей Англии в 1811 году, оно повлекло за собой разрушение шерстяных и хлопкообрабатывающих фабрик, пока английское правительство жёстко его не подавило. Луддиты собирались по ночам на торфяниках, окружающих индустриализованные города, занимаясь, по большей части, строевой подготовкой и манёврами.

Количество диверсий росло, пока «луддиты» не стали разрушать по 50 машин в неделю; к тому времени как атаки прекратились, было уничтожено более 1000 станков. Группы, которые совершали нападения, были дисциплинированными, организованными и вооруженными, их отличали вдумчивость, рассудительность и порядок – черты, которые элита обычно предпочитает не приписывать рабочим.

Уничтожение машин (индустриальный саботаж) было объявлено преступлением, наказуемым смертной казнью, и 17 человек были казнены в 1813 году.

Девятнадцатый век положил начало современной науке работами Луи Пастера, Чарльза Дарвина, Грегора Менделя, Майкла Фарадея, Анри Беккереля и Марии Кюри и изобретениями Никола Тесла, Томаса Эдисона и Александра Белла. Для многих мир менялся слишком быстро, они опасались происходивших перемен и хотели вернуть всё назад, как в старое «простое» время.

После Второй мировой войны боязнь технологий продолжила расти, во многом по причине бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Во время холодной войны, имея ядерное оружие, люди стали задумываться: что станет с миром теперь, когда человечество имеет достаточно мощи, чтобы уничтожить себя ? В эпоху после окончания Второй мировой войны появилось движение энвайронментализм (охрана окружающей среды). Первая международная конференция по загрязнению воздуха была проведена в 1955 году, а в 1960-х исследования содержания свинца в бензине вызвали гнев защитников окружающей среды. В 1980-х более серьёзными угрозами стали считаться истощение озонового слоя и глобальное потепление

Антимодернизм в христианстве:

Известными христианскими антимодернистами были доминиканский монах Джироламо Савонарола и Папа Пий X, который выступил против безбожных модернистов в энциклике «Pascendi Dominici Gregis», в которой он характеризует модернистов, как врагов не только католической религии но и всех религий вообще. Для него модернизм составлял «синтез всех ересей». Папа Пий Х требовал чтобы все священники и другие церковные чиновники приносили присягу против модернизма. Эта присяга должна была заново даваться ими каждый год.

Подобные настроения в обществе циркулируют и сейчас, вот только к прежним страхам добавились новые, вполне обоснованные. Почему сейчас вновь создаётся негативный образ современных технологий и на чём он основан?

Как и прежде, технофобия основана на страхе, что рост автоматизации начнёт снижать ценность живой рабочей силы или вовсе сделает неактуальным ряд специальностей. Это действительно происходит в течение ограниченного периода времени на каждом новом этапе развития. Раньше этот временный негативный эффект компенсировался общим трендом. В итоге рабочих мест как раз создавалось больше, просто они были другими.

До сих пор происходило не столько вытеснение людей машинами, сколько изменение характера труда первых. Он становился менее рутинным и более интеллектуальным. Наблюдались рост объёмов производства и появление всё новых профессий. Однако в последние годы ситуация стала меняться. Принципиально новым стало то, что машины стали посягать и на интеллектуальный труд.

Сегодня люди, потратившие годы жизни на обучение, также рискуют лишиться профессии, как и ранее это происходило с неквалифицированным персоналом. Международная консалтинговая компания McKinsey & Company опубликовала «список подрывных технологий, которые изменят бизнес, мировую экономику и саму жизнь».

Например, в последние пять лет операторы беспилотников вытесняют лётчиков из рядов ВВС США. Первых уже больше, но стоимость обучения вторых была гораздо выше. Более того, их сложнее переобучить на операторов, чем научить перспективного кандидата с нуля, поскольку строевому лётчику будут мешать крепко засевшие в голове прежние инструкции и навыки.

Системы автоматической обработки информации снижают актуальность штатных аналитиков, самонастраивающиеся эксимерные лазеры превращают офтальмологов-хирургов в операторов медицинской техники.

Добиваться улучшения ситуации сложнее, чем выплеснуть гнев на технологии и разломать пару компьютеров под восторженные крики неолуддитов.

Любое явление, включая технический прогресс, — само по себе нейтральное. Эмоциональную окраску ему придаёт призма нашего сознания. У каждого из нас она формировалась под влиянием специфического жизненного опыта, отражая уникальный набор надежд и опасений. Именно поэтому люди с близким восприятием окружающей действительности объединяются в разные, подчас непримиримые между собой социальные группы. Часто важнее дружить против кого-то, чем с кем-то.

Одна из таких групп – энвайронменталисты, считающие технологии главной причиной ухудшения экологической ситуации. При этом под ухудшением понимается её несоответствие тому состоянию, который был века три-четыре назад. За эталон берётся период, когда людей было в четырнадцать раз меньше, единицы умели читать, а любой мог умереть от пустяшной болезни. К уровню той эпохи призывают вернуться, чтобы вокруг было больше деревьев и меньше машин.

Эти люди сосредоточены на отдельных аспектах производства, а конкретно – на вредных факторах рабочей среды, выбросах и сбросах предприятий. Они повсюду видят только загрязнение и угрозу природе, полностью игнорируя любой положительный вклад. Подумаешь, продолжительность жизни за это время увеличилась почти вдвое! Ну и что, что нас теперь семь миллиардов? Их не убедить никакими аргументами, потому что они оперируют исключительно критериями веры, агрессивно отстаивая своё право не видеть общей картины.

Современные луддиты стали более разнообразны и избирательны в способах борьбы. Сейчас их основная цель – склонить на свою сторону общественное мнение, пролоббировать очередной запрет, играя на страхах неосведомлённого большинства.

Грубые и подходящие для сдерживания индустриализации методы стали малопригодны для противодействия информационным технологиям. Впрочем, самые радикальные из них ведут настоящую партизанскую войну и сейчас. Они занимаются поджогом учебных заведений, домов руководителей компаний, саботажами на заводах.

Колледж во французском городе Ле-Ман был полностью уничтожен в результате поджога.

Вы легко распознаете неолуддитов по их односторонним взглядам и непревзойдённому умению во всём увидеть угрозу природе. Чем меньше они знают о современных направлениях развития науки, тем больше её боятся. Коллайдеры в их фантазиях нужны для создания чёрных дыр, АЭС неотличимы от ядерных бомб, радиотелескопы – средство пси-контроля, а генетика – дьявольская наука.

У нас есть только один реальный способ оставаться востребованными в современном мире. Надо перестать цепляться за узкую специальность и воспринимать новые технологии как союзников. Учиться не до получения диплома, а постоянно, стремясь сохранить широту взглядов и оставаться хоть в чём-то умнее компьютеров.

Источник

enjoy_england

Занимательная Англия

История, литература, язык

«Восстание луддитов»: народ против промышленной революции

Разрушить гораздо легче, чем создать. Но что делать, если созданное обрекает тебя на нищету? Громить, крушить, кувалдой, чтобы вдребезги, чтобы в порошок, чтобы от этих проклятых станков не осталось и следа. Так мыслили английские рабочие в начале 19 века. Что ж, технический прогресс был не всем по вкусу. И на то есть очень веские причины.

Однако обратимся к истории. В старые добрые времена люди изготавливали нити и ткани вручную, используя незамысловатую технику. Но в 1733 году замечательный Джон Кей усовершенствовал ткацкий станок, придумав «летучий челнок» (flying shuttle) – механическое устройство, позволившее сильно ускорить процесс выработки ткани.

А как быть с прядением? «Есть идея! — воскликнул Джеймс Харгривс. – Нужно использовать несколько веретен одновременно!» Так в 1764 году на свет появилась прялка «Дженни» (Spinning Jenny), с помощью которой один человек мог производить сразу несколько нитей, что повысило производительность труда раз в 20.

Замечательно! Но только нитки выходят больно хлипкие. «Нет проблем! – заявил Ричард Аркрайт. – Мы сделаем машину, которая будет скручивать несколько нитей в одну – более крепкую». Отлично! Но машина получается слишком громоздкой. Человек вряд ли сможет ей управлять. «Есть решение! — не унимался Аркрайт. – Мы построим на берегу реки фабрику, где станки будут приводиться в движение с помощью водяного колеса». Таким образом в 1771 году возникло первое в мире механизированное промышленное предприятие.

Ну а дальше все завертелось-закружилось к превеликой радости промышленников. Еще бы, товар теперь производился в значительно бóльших объемах, гораздо быстрее и при существенно меньших издержках: рабочих-то рук требовалось меньше. И народ не на шутку затосковал, потому что без работы и, соответственно, денег жизнь сильно тускнеет.

А тут еще Наполеон со своими имперскими замашками. Когда этот ненасытный француз понял, что с помощью оружия Альбион ему не завоевать, он решил стукнуть «рублем» и издал Берлинский декрет (1806) о континентальной блокаде Острова.

Удар был серьезный. Британские предприниматели и производители оказались отрезаны от европейского рынка. Что делать? Известно что: увольнять рабочих, чтобы еще больше сократить издержки.

Дальше – хуже, потому что в дело вмешалась природа: в период с 1808 по 1812 годы в Британии были очень скудные урожаи. В результате взлетели цены на еду, и народ не на шутку занервничал.

На этом вот фоне в адрес заводчиков Лестершира и Ноттингемшира от имени некоего Неда Лудда (Ned Ludd) посыпались послания, в которых сообщалось, что в ближайшее время все оборудование предприятий будет уничтожено. Что характерно, угрозы исправно приводились в исполнение. Ночной порой группы хорошо организованных людей шли к зданиям фабрик, били там стекла, вышибали двери и громили машины.

Вскоре «погромы» распространились на другие графства, и зажиточная общественность забила тревогу. «Повстанческий дух, охвативший нашу страну, можно сравнить только с лихими временами Карла I», — писал корреспондент газеты Leeds Mercury. А как вы помните, в «лихие времена Карла I» в Англии шла гражданская война. Так что к ситуации относились очень серьезно. До такой степени, что в 1812 году для подавления «восстания луддитов» в четырех северных графствах было размещено 12 тысяч солдат. Это очень много, особенно учитывая, что война с Наполеоном была в самом разгаре.

Важно отметить, что к акциям людей «генерала Лудда» приписывали и случаи голодных бунтов, вызванных невыносимо высокими ценами на продукты питания. Один из них имел место в Манчестере в апреле 1812 года. Отчаявшиеся женщины совершали нападения на предприимчивых торговцев, которые за телегу картошки просили 15 шиллингов, то есть 180 пенсов, при том, что средний заработок обычного рабочего составлял где-то 9 пенсов в неделю (про английские деньги читайте здесь). Благочиние быстро восстановили, но для этого пришлось задействовать армию.

Борьба с «варварами» шла и на законодательном уровне. В том же 1812 году был принят документ (Frame-Breaking Bill), согласно которому за порчу оборудования полагалась смертная казнь. Примечательно, что ярым противником этой меры был Джордж Гордон Байрон. Выступая в палате лордов он как-то заявил: «Только крайняя нужда могла вынудить честных и трудолюбивых людей на такие действия, столь разрушительные как для их семей, так и для общества».

Однако слова поэта прозвучали впустую. Кстати, через несколько месяцев после принятия закона был убит премьер-министр Великобритании Спенсер Персиваль. Вину сначала взвалили на «луддитов». Но потом выяснилось, что преступление совершил разорившийся предприниматель.

Спенсер Персиваль, портрет работы Джорджа Френсиса Джозефа, 1812 г.

Одним словом, власти ударили по всем фронтам. Пару десятков человек казнили, еще столько же отправили в Австралию на «исправительные работы». Так что «восстание» удалось подавить.

Но кто такой Нед Лудд, спросите вы. Да никто. Мифический персонаж, придуманный доведенными до отчаяния людьми. Своего рода супер герой, который помогает обездоленным. Кстати, в своих посланиях «луддиты» нередко писали, что их дом – Шервудский лес, в котором когда-то хозяйничал другой вымышленный герой – Робин Гуд.

PS Любопытный факт: в современном английском языке слово luddite используется в качестве оскорбления людей, упрямо противостоящих прогрессу. Так что обзывайтесь на здоровье.

Источник